В субботу я продавала машинку.
Друг-приятель недавно попал в аварию, и разбил себе весь нос. Радиатор ушел назад, фары, передний бампер, крышка капота покорежена, ну и вообще все впереди квакнулось. Странно, что она еще заводилась и кое-как ползла, но вид имела ужасный, и ее вело влево все время. Когда разобрались с аварией, выяснили, что чинить этот Форд Escort 1992 года стоит существенно дороже, чем купить такую же старенькую, но двигающуюся машину. То есть на починку уйдет тысячи полторы – две, и стоила она когда-то столько же. Обидно, но факт.
Застрахована она была «one way», то есть односторонне – если что случалось, то другую, пострадавшую сторону страховка покрывала и оплачивала ремонт, а саму эту машину не покрывала, и только следующая страховка еще больше поднималась. Старые дешевые машины редко страхуют в обе стороны, получаются очень большие месячные выплаты. Надо было помочь.
Еще один общий приятель по моей просьбе описал мне последствия аварии на английском языке, что там поломано, что побито и что уцелело... Ибо я и по-русски этих терминов не знаю, а надо было бодро по телефону излагать.
В субботу я приехала к ним домой, села на телефон и стала обзванивать конторы, торгующие деталями от старых машин, по списку. В первых четырех мне отказали не глядя. Форды этой модели, этого года не берут. Потом я позвонила в пару благотворительных организаций. Разбитые машины не берут. Нашла в интернете благотворительную контору, которая берет машины и дает receipt на 50 долларов, что получено пожертвование, и эти деньги можно списать с налогооблагаемой суммы. То есть фактически получить назад долларов 15, и то через год. Маловато.
Общее мнение компании до начала звонков было, что если удастся получить 50 баксов, то будет очень гуд. Потому что автомобильный механик, ремонтирующий в ней мотор с месяц назад, ответил на вопрос о возможной цене этой машинки, если продавать, именно так. А тогда она была еще нормальной, и ездила...
Еще пара звонков. Сначала я звонила по конторам вблизи дома, потом все более дальним. Ситуацией я прониклась, вошла в роль, и стала очень себя жалеть. В следующей конторе фордиком заинтересовались и сказали, что завтра-послезавтра подъедут посмотреть, что с ним и как. Стало понятно, что надо жмать. Я сказала, что машинка плохо, но ездит, и что мы можем приехать сами. И заговорила о цене. Сказала, что хочу 200. Мужик сказал, что 100. Я тяжело вздохнула, и сказала, что надо набавить хотя бы за то, что машину мы ему привезем сами. Он проникся тоже, и согласился на 150.
Потом, чтобы не терять куража, я позвонила еще в три места, и в еще одном брали не глядя за 100, если мы машину привезем сами. Но ехать надо было в три раза дальше.
Поехали в первое место. Ехали долго, ибо медленно, с включенной аварийкой. Отдаленный пригород, индустриальная зона. Сарайчик с большой мастерской сзади. Мастерская тоже в виде сарая, слепленого из всякого мусора, какие-то полукартонные стенки... в жизни я в таких местах не была еще. Сбоку на земле лежат кучками, как крылья от дохлых жуков – старые бамперы, двери, еще какие-то неопознаваемые части от машин. Железки.
Дилеры поиграли в черного и белого клоунов. Классически. То есть тот, Сантос, с которым я говорила по телефону, был белым, и все ему было гуд. Посмотрел машину, рассказал мне про Гвиану, из которой приехал... Второй, Карлос, пошел смотреть машину, и вернулся ворча – то не так, это не эдак, все покорежено... И, по идее, уже начал классически уменьшать сумму от 150 долларов вниз... Но полезно быть жалобной девушкой, и первый дилер вдруг прервал его речь, и сказал – а, ладно, 150 и езжайте. И выдал деньги моему приятелю (ибо машина-то его, он просто продавать ничего не умеет). Подписал он бумажки, и мы вышли в дождь. У этих мужиков оказался один действующий трак на двоих, и мы там не помещались, так что пошли мы к метро пешком, недооценив дождик. Промокли насквозь, но было весело. И ура.
